top of page
СССР-КУБА: СТРАННЫЕ ИГРЫ ОБМЕНА

 

В течении почти семнадцати лет, с 1972 по 1989 год, я занимался экспортно-импортными перевозками морским транспортом СССР и пото­му хорошо помню до сих пор все странности этой торговли. Кроме того, в 1980-84 годах я входил в состав разработчиков «Долгосрочной программы развития морского транспорта Республики Куба до 2000 года», трижды ездил на Кубу и провел там в общей сложности более полугода. Всё это дает мне, кажется, право на написание данного текста.

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

Выбор пути

Перед немногочисленной «партией» (кли­кой, бандой, шайкой, бандформированием), за­хватившей власть на Кубе, возник выбор: искать примирения с Америкой, пойти по пути безрод­ного и космополитического троцкизма, выбрать маоистский путь, пойти навстречу кремлевским эмиссарам.

Выбрано было последнее — уж очень заман­чивыми были посулы, которые, кстати, безуко­ризненно выполнялись впоследствии. И Фидель Кастро во всеуслышание заявил о выборе совет­ского социалистического направления. Его ничуть не смущало, что из 10 миллионов кубинцев один миллион — миллионеры, один миллион — такси­сты и один миллион — проститутки.

Бегство с острова Свободы шло по двум основным каналам — в Мексику и во Флориду, быстро превратившуюся в кубинский штат (от Мариэля до Ки-Уэста всего 90 миль, легко преодо­леваемые катерами и яхтами).

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

Сахарные страдания

Первое, что пошло в обмен на обучение Фи­деля марксизму, стал сахар-сырец. СССР и Че­хословакия резко сократили посевные площади под сахарную свёклу и производство свеклович­ного сахара, как вскоре выяснилось, совершенно напрасно: вместо обещанных для старта 5 млн. т тростникового сахара-сырца (с ростом в перспек­тиве до 10 млн. т) кубинцы поставили неполных два — неурожайный год. Потом этих неурожай­ных лет оказалось столько, что урожайных просто не стало. Максимум поставок в СССР — 3,5 млн. т. Это привело к устойчивому дефициту сахара в стране, особенно летом (домашняя и промышлен­ная заготовка ягод и фруктов на зиму). Дефицит резко усилился после антиалкогольных кампаний Андропова и Горбачевой: производство самогона по ряду областей превысил государственное про­изводство водки.

Мировые цены на сахар колебались от 7 до 15 центов за фунт — мы покупали по 90-110 ин­валютных копеек (1-1,5 доллара), гораздо дороже внутренних розничных цен (в 2,5-3 раза), то есть явно и откровенно себе в убыток. Тут надо и радо­ваться и плакать одновременно: неурожаи сахара на Кубе сокращали наши убытки на импорте, но нагнетали социальное недовольство дефицитом сахара на прилавках.

Кубинцам эта «битва за урожай» сахара тоже была не патокой: страна неудержимо скатывалась к монокультурному сельскому хозяйству, свора­чивая производство цитрусовых, кофе и тропиче­ских плодо-овощей. На битву рекрутировалось всё городское население, как у нас «на картошку».

Погоня за сахаром привела к тому, что на Кубе практически не утилизировались: патока, фурфурол, багасо и другие. При урожае сахарного тростника в 10 млн. т Куба ежегодно сжигала в ко­страх 9 млн. т багасо (волокнистый остаток после отжима сока). Бразильцы выращивают более 100 млн. т сахарного тростника и уже более полувека производят из багасо биотопливо для автомоби­лей, половину всего автомобильного топлива в стране.

Нефть и энергетика

На Кубе был всего один нефтеперерабатыва­ющий завод (в Гаване), мощность которого около 9 млн. т, второй завод (4 млн. т) мы построили в городе Сьенфуэгос на Карибском побережье. Экс­порт советской нефти доходил до 18 млн. т: тан­кера, приходившие не в Гавану, а в порт Мариэль, сливали нефть не на берег, а на подконтрольные Кубе танкера, развозившие эту нефть по странам Карибского бассейна, прежде всего, в Никарагуа.

При мировых ценах на нефть в 20-30 дол­ларов за баррель, мы продавали кубинцам нефть за 7-11 инв. рубля за тонну, примерно в 8-10 раз дешевле. При этом на доставку этой нефти сжига­лось танкерами топлива в объеме, эквивалентном 25 % экспорта нефти.

Надо сказать, что вся морская торговля меж­ду Кубой и СССР осуществлялась экспорт-сиф импорт-фоб, то есть советскими судами.

Почти исключительно из-за цен на нефть и сахар СССР был единственной страной, имевшей с Кубой отрицательное сальдо внешнеторгового баланса.

Кроме того, мы строили-строили, но не до­строили атомную электростанцию в Сьенфуэгосе — и хорошо сделали, что недостроили, кубинцы точно довели бы её до Чернобыль-эффектов.

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

Никеле-кобальтовые концентраты

Куба – один из крупнейших мировых про­изводителей никеля и кобальта. Месторождение в Моа разработали еще американцы. Мы очень дол­го строили здесь ещё один комбинат CAME UNO (СЭВ-1), но так и не достроили. Нам этот никель, при наличии Норильского комбината и уральских месторождений, как пятое колесо в телеге. Поэто­му мы довольно цинично и не спешили на этой стройке кубинского коммунизма.

Кубинцы же очень хотели расширить экс­порт этого товара в Канаду и европейские страны, так как это был самый мощный источник валюты в стране.

Конструктивные материалы

Мы везли на Кубу в огромных количествах цемент, асбест, арматуру, металлоконструкции, строительный лес и лесоматериалы, а в обратном направлении — очень жиденький поток кубинско­го мрамора с острова Хувентуд.

Мы много строили — объектов промыш­ленного, энергетического и транспортного назна­чения, мы очень помогали в жилищном строи­тельстве, но немногое доходило до эксплуатации. Морской контейнерный терминал в Гаванском порту, например, просто ушёл под воду. Наша расхристанность, умноженная на кубинскую расхлябанность давали порой ошеломляющие результаты.

Автомобили

В основном на Кубе использовались арген­тинские форды — раздолбанные и небезопасные в эксплуатации. Наши «жигули» продавались в роз­ницу за 2-3 тысячи песо (1.8-2.7 тыс. рублей), но только за номенклатурные или военные заслуги.

Алкоголь и табак

«Habana club» — трехлетний «серебряный» ром доминировал в кубинском экспорте, но мало, кто знал тогда, что этот ром — исключительно для коктейлей, которые у нас пили весьма немного­численные снобы. Наш экспорт водки был гораздо скромнее, а вина и вовсе почти не поставлялись.

Зато кубинские сигареты «Лихерос» («Лёг­кие»), «Популярес» («Популярные») и что-то ещё, кризис, чуть не закончившийся третьей мировой. Только трез­вость Джона Кеннеди и трусость наших генералов спасли мир от ракетно-ядерной катастрофы.

Кроме ракет, мы поставляли на Кубу практи­чески все виды вооружений. В Эфиопии-Эритрее, в Анголе и Латинской Америке афро-кубинские солдаты, вооруженные нашими калашами и про­чим полевым оружием, изображали из себя рево­люционных повстанцев и патриотов.

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

Интеллектуальный обмен

А вот этот обмен отличался необыкновенной широтой и разнообразием.

Наш интеллектуальный экспорт был представлен:

— марксизмом

— профессиональным образованием (на Кубе работали наши преподаватели, в советских вузах учились кубинские студенты)

— русизмами в кубинском языке (rabotar – работать по-русски, неистово, esmetana — смета­на, gulienda — гулящая, проститутка и т. д.)

В импорт можно положить:

— лингвистические приобретения типа «па­трио о муэрто» и «но пасаран!»

— пляжная культура секса

— шикарные рестораны и кабаре, прежде все­го, знаменитая «Тропикана», культура коктейлей

— пивная культура (однажды я, после вче­рашнего, решил попить пива, в ближайшей серве­серии бутылочное пиво лежало горой в огромной ванне, но на все мои мольбы и просьбы продавец неумолимо отвечал: «пива нет», в конце концов, он, взбешённый, объяснил мне: «ты, что, слепой? Нет льда — нет пива!»)

— проститутки и дома свиданий

— американские фильмы и американская эстрада (в 1980 году я посмотрел «Крестного отца» и многие другие американские фильмы, запре­щенные у нас, а также впервые услышал Майкла Джексона в телевизионном еженедельном шоу «Колорама»).

В памяти советских и постсоветских людей Куба запомнилась своей революционной романти­кой, «островом свободы» и сахаром сомнительной сладости, для кубинцев же СССР навсегда оста­нется ностальгической мелодией бесконечной ха­лявы и угрюмого трудолюбия.

Автор: Левинтов Александр Евгеньевич  — кандидат географических наук, ведущий научный сотрудник Академии
Народного Хозяйства и Государственной Службы при Президенте РФ.

Источник: "Лабиринт. Журнал социально-гуманитарных исследований #1/2014"

Вы можете прочитать другие материалы по истории Кубы:

История Кубы в доколумбову эпоху

Аборигены "Зеленой ящерицы"

 

История колониальной Кубы

История Кубы 1-ой половины XX века

История социалистической Республики Куба

Куба: годы борьбы за свободу

Шесть жизней. Шесть имен из множества

bottom of page